скрывал от себя, что в их среде есть «великие грешники» — Глебы, Калистраты и Власы[4], но именно потому, что он был реалист, он знал, как неисчерпаемы духовные силы народа. О тех людях, что чуждаются народа и не видят его нравственных сил, он говорил как об отщепенцах и выродках и приравнивал их к самым грубым животным:
Разумной-то головушке
Как не понять крестьянина?
А свиньи ходят по земи —
Не видят неба век!..
Даже рабство, по убеждению Некрасова, не могло сокрушить нравственную силу крестьян:
В рабстве спасенное
Сердце свободное —
Золото, золото
Сердце народное!
Наряду с крестьянами Некрасов увидел такие же демократические элементы и в городе — в лице бесчисленных маленьких тружеников, эксплуатируемых теми же верхами помещичье-буржуазного общества. Капиталистический город всегда изображался Некрасовым с точки зрения этих «униженных и оскорбленных» людей:
Душа болит. Не в залах бальных,
Где торжествует суета, —
В приютах нищеты печальных
Блуждает грустная мечта.
Но не только «грустную мечту» открыл в этих людях Некрасов, он зорко подметил в них тайную злобу и все растущий протест:
Запуганный, задавленный,
С поникшей головой
Идешь, как обесславленный,
Гнушаясь сам собой.
Сгораешь злобой тайною…
Эта «тайная злоба» впервые стала явной в поэзии Некрасова.
«Злоба во мне и сильна и дика», писал он еще в 1845 году и громко выражал эту революционную злобу на всем протяжении своей творческой деятельности.
Так как весь крепостнический строй держался чудовищным лицемерием и ханжеством тогдашних хозяев жизни, Некрасов считал своим долгом разоблачать их «всероссийскую ложь», срывать с них всякие благовидные маски, обнажая «под приглаженной и напомаженной внешностью образованности крепостника-помещика его хищные интересы»[5].
Этому «срыванию масок» посвящены такие стихотворения Некрасова, как «Современная ода», «Секрет», «Нравственный человек», «Филантроп» и др.
Но ни отчаянная нищета трудящихся масс того времени, ни их беспросветное рабство не поколебали веры Некрасова в то, что они завоюют себе счастливое будущее, и всякий раз, когда он заговаривает об этом будущем счастье народа, его сумрачный стих становится неузнаваемо светел:
Русь не шелохнется,
Русь — как убитая!
А загорелась в ней
Искра сокрытая —
Встали — не бужены,
Вышли — не прошены:
Жита по зернышку
Горы наношены!
Рать подымается —
Неисчислимая!
Сила в ней скажется —
Несокрушимая!
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и забитая,
Ты и всесильная
Матушка-Русь!..
Правду этих проникновенных стихов подтвердили наши великие вожди Ленин и Сталин, обращаясь к ним для характеристики разных эпох русской жизни.
«Золото, золото сердце народное!..» — Некрасов не только провозгласил эту истину, но и воплотил ее в широко обобщенных поэтических образах, ибо вся поэзия Некрасова — это ожидание, предчувствие нашей современной эпохи, когда полностью оправдалась его непоколебимая вера в титанические силы народа.
Жаль только — жить в эту пору прекрасную
Уж не придется ни мне, ни тебе! —
печалился он. Но мы, его потомки, дожившие до этого времени, никогда не забудем, как много сделал Некрасов своей гениальной поэзией для того, чтобы это время пришло.
К. Чуковский.
Примечания
1
В. И. Ленин. Еще один поход на демократию. Собр. соч., изд. 3-е, т. XVI, стр. 132–133.
2
В то время как в песенных его стихотворениях преобладают трехдольные ритмы — амфибрахии, анапесты, дактили, — здесь, в этих декламационных стихах, он чаще всего пользуется так называемыми «александринами» (шестистопными ямбами).
3
«Нет ни малейшего сомнения, что естественный ход жизни произвел бы такого поэта; мы даже можем утверждать это не как предположение или вывод, но как совершившийся факт»
(Добролюбов, Собр. соч., М., т. II, 1935, стр. 579, 594).
4
«Крестьянский грех», «Коробейники», «Влас».
5
В. И. Ленин, Памяти графа Гейдена. Собр. соч., изд. 3-е, т. XII, стр. 9.
